Ей вновь снилось замерзшее озеро, и Саймон, зовущий ее, и город, схожий с Аликанте, но здесь сторожевые башни были сделаны из человеческих костей, а каналы были полны крови.
Она проснулась запутанной в простынях, ее волосы представляли собой беспорядочную массу, а свет из окна слабо рассеивал темноту в комнате. Сначала ей показалось, что голоса за дверью комнаты ей снились, но потом их громкость стала нарастать, она подняла голову, дабы прислушаться, еще толком не освободившись от пут сна.
— Ну, братишка. — Это был голос Себастьяна, доносивший из гостиной. — Дело сделано?
Последовала долгая пауза Затем заговорил Джейс, неожиданно ровным и бесцветным голосом.
— Да.
Дыхание Себастьяна стало резким.
— А старушка? Она сделала то, о чем мы просили? Сделала Чашу?
— Да.
— Покажи ее мне.
Послышался шорох. Затем тишина.
— Слушай, забери ее, если хочешь, — сказал Джейс.
— Нет. — В тоне Себастьяна появилась возбужденная вдумчивость. — Она останется у тебя до нужного момента. Ты же сделал все для того, чтобы вернуть ее. Разве нет?
— Но это был твой план. — Было что-то в голосе Джейса, что заставило Клэри наклониться вперед и прижаться ухом к стене в отчаянном желании услышать больше. — Я сделал все, как ты хотел. Теперь, если ты не возражаешь…
— Я возражаю. — Послышался шорох. Клэри представила Себастьяна, смотрящего на него вниз с высоты дюйма, или сколько там их разделяло в росте. — Что-то не так. Я могу сказать. Я могу читать тебя, ты знаешь.
— Я устал. И там было слишком много крови. Послушай, мне нужно помыться и поспать. И… — голос Джейса замер.
— И увидеть мою сестру.
— Да, мне нужно ее увидеть.
— Она спит. Уже несколько часов.
— Мне, что, нужно твое разрешение?
В голосе Джейса появилась резкость, которая напомнила Клэри о том, как он однажды разговаривал с Валентином. Так Джейс не разговаривал с Себастьяном очень долгое время.
— Нет. — Себастьян звучал удивленным, практически застигнутым врасплох. — Полагаю, если ты хочешь ворваться в ее комнату и мечтательно глазеть на ее спящее лицо, то, пожалуйста, вперед. Я никогда не понимал, почему…
— Нет, — ответил Джейс. — Ты никогда не поймешь.
Последовала тишина.
Клэри настолько четко представила себе взгляд Себастьяна, смотрящего на Джейса, с его вечной насмешкой на лице, что на мгновение забыла, что Джейс сейчас может войти в ее комнату.
У нее было время лишь на то, чтобы броситься на кровать и закрыть глаза прежде, чем дверь открылась, впуская линию ярко-желтого света, который тут же ослепил ее. Она издала, как она надеялась, правдоподобный звук пробуждения, перевернулась, прикрывая лицо рукой.
— Что…?
Дверь закрылась. Комната вновь погрузилась во тьму.
Она могла видеть только очертания Джейса, пока он медленно двигался по направлению к её кровати, и не смогла удержать воспоминания о другой ночи, когда он пришёл к ней во время её сна.
Джейс остановился у изголовья её кровати, по-прежнему облачённый в свои утренние одежды, и в его взгляде на нее не было ни тени сарказма или отдалённости.
«Я всю ночь бродил вокруг — не мог заснуть — и поймал себя на том, что в любом случае направляюсь сюда. К тебе».
Сейчас он казался лишь наброском, тенью с яркими волосами, сияющими в свете, просачивающемся из-под двери.
— Клэри, — прошептал он. Послышался удар, и она поняла, что он упал на колени рядом с ее кроватью. Она не двигалась, но ее тело сжалось. Его голос был шёпотом. — Клэри, это я. Настоящий я.
Её веки, затрепетав, открылись, шире, и их взгляды встретились.
Клэри пристально смотрела на Джейса. Он стоял на коленях у ее кровати, и их глаза находились на одном уровне. На нём было тёмное шерстяное пальто, застёгнутое на все пуговицы вплоть до горла, где, подобно какому-то ожерелью, его кожу оплетали руны: Беззвучность, Ловкость и Точность.
Глаза у него были золотые и очень широко открыты, и она будто смогла увидеть сквозь них Джейса… её Джейса.
Того, который поднял её на руки, когда она умирала от яда Пожирателя; того, который смотрел, как она держала Саймона за руку, пока вставало солнце, тогда, на Ист-Ривер; Джейса, который рассказал ей историю о маленьком мальчике и его соколе, которого убил его собственный отец. Тот Джейс, которого она любила.
Ее сердце, казалось, вовсе остановилось. Она не могла даже вздохнуть. Его решительный взгляд был полон боли.
— Пожалуйста, — прошептал он. — Пожалуйста, поверь мне.
Она верила ему.
В них текла одинаковая кровь, они одинаково любили друг друга; это был её Джейс, в той же самой мере, как её руки на самом деле были её руками, а её собственное сердце — её сердцем. Но…
— Как?
— Клэри, чшш… — она начала садиться, но он за плечи толкнул её обратно на кровать. — Мы не можем сейчас разговаривать. Мне нужно идти.
Она схватила его за рукав, почувствовав, как он вздрогнул.
— Не оставляй меня!
Он опустил голову на мгновение, когда он снова поднял глаза, его глаза были сухи, но их выражение заставило её замолчать.
— Подожди несколько минут после моего ухода, — прошептал он. — Затем незаметно поднимись ко мне в комнату. Себастьян не должен узнать, что мы вместе. Не в этот вечер. — Он поднялся, его глаза выражали мольбу. — Сделай так, чтобы он тебя не услышал.
Она села.
— Твое стило. Оставь мне свое стило.
Сомнение мелькнуло в его глазах; она терпеливо смотрела на него, а затем убрала свою руку. Через некоторое время он сунул руку в карман и достал тускло светящееся стило и вложил в её ладонь. На мгновение их кожа соприкоснулась, и она вздрогнула, только кисти рук, Джейс казался таким же мощным, как в ту ночь в клубе, когда они целовались и разрывали друг друга на части. Она знала, что он ощутил то же самое, потому что он отдернул руку и стал отступать к двери.
Она слышала его дыхание, рваное и быстрое. Он нащупал позади себя дверную ручку, и позволил себе смотреть на ее лицо до самого последнего момента, когда дверь с щелчком закрылась между ними.
Клэри сидела в темноте, ошеломлённая. Она чувствовала, что её кровь побежала быстрее в венах, и ее сердце было вынуждено работать в двойном темпе, чтобы продолжать работу.
Джейс. Мой Джейс.
Она сжала в руках стило. Было что-то в нем, эта холодная твердость, казалось, сосредотачивала и обостряла мысли.
Она посмотрела на себя. Она была одета в майку и пижамные шорты; мурашки бегали по её рукам, но не потому, что было холодно. Она поставила кончик стела на внутреннюю сторону руки и потянула его медленно вниз по коже, наблюдая, как Бесшумная руна появляется на ее бледной, покрытой венами, коже.
